Хочется закрыть глаза, и там, в глубине, за закрытыми глазами, еще раз закрыть глаза. И вот тогда наступит свобода.
05.12.05.
Так тяжело осознавать свое бессилие… Так больно без твоего голоса, так сильно душат слезы. Ты приедешь, ты снова приедешь в нашу столицу через месяц. Ты снова шагнешь в ореол непогоды, снова разведешь ее рукой, снова улыбнешься ей. Ей, единственной достойной твоей любви, Москве.
А мне так тоскливо, так страшно и больно. Я не могу заставить себя делать элементарные вещи, мне мучительно больно все.
Я пытаюсь не позволить себе обсасывать свою боль, упиваться ей. Но я не представляю, КАК я смогу жить, зная, что ты приехала в Москву не ко мне, не со мной, и не проявила особого желания мне об этом даже сообщить. Конечно, ты не должна. Ты мне ничем не обязана, но мне бы было так… Я была бы наверно нечеловечески счастлива.
06.12.05.
Из маленьких повседневных глупостей складывается одна большая – моя жизнь.
Я жду второго числа, хотя знаю, нон ничего не принесет мне. Ни облегчения, ни радости. Только боль.
Так тяжело осознавать свое бессилие… Так больно без твоего голоса, так сильно душат слезы. Ты приедешь, ты снова приедешь в нашу столицу через месяц. Ты снова шагнешь в ореол непогоды, снова разведешь ее рукой, снова улыбнешься ей. Ей, единственной достойной твоей любви, Москве.
А мне так тоскливо, так страшно и больно. Я не могу заставить себя делать элементарные вещи, мне мучительно больно все.
Я пытаюсь не позволить себе обсасывать свою боль, упиваться ей. Но я не представляю, КАК я смогу жить, зная, что ты приехала в Москву не ко мне, не со мной, и не проявила особого желания мне об этом даже сообщить. Конечно, ты не должна. Ты мне ничем не обязана, но мне бы было так… Я была бы наверно нечеловечески счастлива.
06.12.05.
Из маленьких повседневных глупостей складывается одна большая – моя жизнь.
Я жду второго числа, хотя знаю, нон ничего не принесет мне. Ни облегчения, ни радости. Только боль.