Хочется закрыть глаза, и там, в глубине, за закрытыми глазами, еще раз закрыть глаза. И вот тогда наступит свобода.
22.02.06.
Мне хочется что-то написать, такое пронзительное, душераздирающее...
Я не знаю, что еще писать. Я не могу больше владеть своим сознанием. У меня такое ощущение, что я вступила с ним в сделку - просто продалась ему за блестящую упаковку. Я не могу объективно ощенивать ситуацию, буквально слышу, как схожу с ума, и мысль за мыслью, по очереди, лишаются всякого смысла.
...Я стою на холме, прохладный сильный ветер треплет мои волосы. Я стою прямо, смотрю вперед, на линию горизонта. Вокруг меня летают орлы, садясь на выбеленные ветром и дождем скалы. Внизу, подо мной, у подножия холма, стоят толпы обезумевших людей, жаждущих меня видеть. Женщины кричат, рвут на себе одежду, доходя до экстаза, мужцины скандируют мое имя, дети неумело пытаются повторить мой жест. У них в руках факелы, но горят они не ярче, чем светятся глаза моих почитателей. В каждом из них я вижу собачью преданность, энергетическая сила которой просто необъятна. Воздух кажется мне наэлектризованным, он просто светится от столь высокой концентрации агрессивной любви. Я вскидываю руку, и они достигают высшей точки возбуждения, как морального, так и физического. Огонь, скалы, имперские орлы, черно-красно-белые полотна, ветер, рвущий в клочья их сердца... Красивые, белые люди, желающие меня более всего на свете...
И я начинаю говорить. Я говорю на красивом северном языке, мне непонятном, но почему-то я знаю, что должна говорить. Они слушают меня, отдаются мне, они мои. И я могу вести их куда угодно. Я могу пользоваться их силой, совершать их руками преступления. Я могу. Я все могу!..
Нет, не сорваться, только не сорваться. Я еще держусь. Я все еще люблю тебя. Прости, что я это делаю. Я не могу справиться. Он купил меня. Теперь я буду принадлежать ему.
Только не сорваться
Мне хочется что-то написать, такое пронзительное, душераздирающее...
Я не знаю, что еще писать. Я не могу больше владеть своим сознанием. У меня такое ощущение, что я вступила с ним в сделку - просто продалась ему за блестящую упаковку. Я не могу объективно ощенивать ситуацию, буквально слышу, как схожу с ума, и мысль за мыслью, по очереди, лишаются всякого смысла.
...Я стою на холме, прохладный сильный ветер треплет мои волосы. Я стою прямо, смотрю вперед, на линию горизонта. Вокруг меня летают орлы, садясь на выбеленные ветром и дождем скалы. Внизу, подо мной, у подножия холма, стоят толпы обезумевших людей, жаждущих меня видеть. Женщины кричат, рвут на себе одежду, доходя до экстаза, мужцины скандируют мое имя, дети неумело пытаются повторить мой жест. У них в руках факелы, но горят они не ярче, чем светятся глаза моих почитателей. В каждом из них я вижу собачью преданность, энергетическая сила которой просто необъятна. Воздух кажется мне наэлектризованным, он просто светится от столь высокой концентрации агрессивной любви. Я вскидываю руку, и они достигают высшей точки возбуждения, как морального, так и физического. Огонь, скалы, имперские орлы, черно-красно-белые полотна, ветер, рвущий в клочья их сердца... Красивые, белые люди, желающие меня более всего на свете...
И я начинаю говорить. Я говорю на красивом северном языке, мне непонятном, но почему-то я знаю, что должна говорить. Они слушают меня, отдаются мне, они мои. И я могу вести их куда угодно. Я могу пользоваться их силой, совершать их руками преступления. Я могу. Я все могу!..
Нет, не сорваться, только не сорваться. Я еще держусь. Я все еще люблю тебя. Прости, что я это делаю. Я не могу справиться. Он купил меня. Теперь я буду принадлежать ему.
Только не сорваться